Ты приходил, говорил, уходил — и все невпопад.
Отвратительно и мерзко.
Холод до костей в четырех стенах, сдавливающий черепную коробку.
Не чувствую ритма в висках. Истерика.
Здравствуй, 1 июля. Ты решило вывернуть меня наизнанку?
Неудачная идея, во мне ничего не осталось.
Я давлюсь и задыхаюсь, пытаясь извергнуть эмоции вовне.
Когда, казалось бы, все закончилось, знай - это только начало.
Когда, казалось бы, ты чего-то добился, знай - ты валяешься все в том же котловане.
Когда, казалось бы, есть дом, знай - он непостоянная иллюзия.
И страшно не то, что ты одинок.
Сжимает горло то, что ты один.
Спасибо, жизнь, за инкубатор.
Рядом изолятор и психиатр - Сартр.
Холод до костей в четырех стенах, сдавливающий черепную коробку.
Не чувствую ритма в висках. Истерика.
Здравствуй, 1 июля. Ты решило вывернуть меня наизнанку?
Неудачная идея, во мне ничего не осталось.
Я давлюсь и задыхаюсь, пытаясь извергнуть эмоции вовне.
Когда, казалось бы, все закончилось, знай - это только начало.
Когда, казалось бы, ты чего-то добился, знай - ты валяешься все в том же котловане.
Когда, казалось бы, есть дом, знай - он непостоянная иллюзия.
И страшно не то, что ты одинок.
Сжимает горло то, что ты один.
Спасибо, жизнь, за инкубатор.
Рядом изолятор и психиатр - Сартр.