Почему я не люблю комплименты? Мне просто противна ваша лесть. Почему я один, даже в окружении людей? Я просто хочу видеть их мертвыми. Люди прекрасны настолько, что меня выворачивает наизнанку. Я гребаный социопат, интроверт и одиночка Почему мне так плохо? Я просто не должен был рождаться на этой планете.
Бывают люди, которые омерзительны настолько, что не находится слов, невозможно ни оставаться спокойным, ни орать во все горло. Хочется просто взять и уебать им стулом, перерезать им глотку, размозжить лицо в мясо камнем, но, главное, выколоть пустые и наглые глаза и вырвать бесполезный кусок мяса - их язык. Я ненавижу людей, но еще больше я ненавижу ублюдков.
Я есть антифашист и антифауст. Их либе жизнь и обожаю хаос. Их бин хотеть, геноссе официрен, дем цайт цум Фауст коротко шпацирен.
II
Но подчиняясь польской пропаганде, он в Кракове грустил о фатерланде, мечтал о философском диаманте и сомневался в собственном таланте. Он поднимал платочки женщин с пола. Он горячился по вопросам пола. Играл в команде факультета в поло.
Он изучал картежный катехизис и познавал картезианства сладость. Потом полез в артезианский кладезь эгоцентризма. Боевая хитрость, которой отличался Клаузевиц, была ему, должно быть, незнакома, поскольку фатер был краснодеревец.
Цумбайшпиль, бушевала глаукома, чума, холера унд туберкулезен. Он защищался шварце папиросен. Его влекли цыгане или мавры. Потом он был помазан в бакалавры. Потом снискал лиценциата лавры и пел студентам: "Кембрий... динозавры..."
Немецкий человек. Немецкий ум. Тем более, когито эрго сум. Германия, конечно, юбер аллес. (В ушах звучит знакомый венский вальс.) Он с Краковом простился без надрыва и покатил на дрожках торопливо за кафедрой и честной кружкой пива.
III
Сверкает в тучах месяц-молодчина. Огромный фолиант. Над ним -- мужчина. Чернеет меж густых бровей морщина. В глазах -- арабских кружев чертовщина. В руке дрожит кордовский черный грифель, в углу -- его рассматривает в профиль арабский представитель Меф-ибн-Стофель.
Пылают свечи. Мышь скребет под шкафом. "Герр доктор, полночь". "Яволь, шлафен, шлафен". Две черных пасти произносят: "мяу". Неслышно с кухни входит идиш фрау. В руках ее шипит омлет со шпеком. Герр доктор чертит адрес на конверте: "Готт штрафе Ингланд, Лондон, Франсис Бекон".
Приходят и уходят мысли, черти. Приходят и уходят гости, годы... Потом не вспомнить платья, слов, погоды. Так проходили годы шито-крыто. Он знал арабский, но не знал санскрита. И с опозданьем, гей, была открыта им айне кляйне фройляйн Маргарита.
Тогда он написал в Каир депешу, в которой отказал он черту душу. Приехал Меф, и он переоделся. Он в зеркало взглянул и убедился, что навсегда теперь переродился. Он взял букет и в будуар девицы отправился. Унд вени, види, вици.
IV
Их либе ясность. Я. Их либе точность. Их бин просить не видеть здесь порочность. Ви намекайт, что он любил цветочниц. Их понимайт, что даст ист ганце срочность. Но эта сделка махт дер гроссе минус. Ди тойчно шпрахе, махт дер гроссе синус: душа и сердце найн гехапт на вынос.
От человека, аллес, ждать напрасно: "Остановись, мгновенье, ты прекрасно". Меж нами дьявол бродит ежечасно и поминутно этой фразы ждет. Однако, человек, майн либе геррен, настолько в сильных чувствах неуверен, что поминутно лжет, как сивый мерин, но, словно Гете, маху не дает.
Унд гроссер дихтер Гете дал описку, чем весь сюжет подверг а ганце риску. И Томас Манн сгубил свою подписку, а шер Гуно смутил свою артистку. Искусство есть искусство есть искусство... Но лучше петь в раю, чем врать в концерте. Ди Кунст гехапт потребность в правде чувства.
В конце концов, он мог бояться смерти. Он точно знал, откуда взялись черти. Он съел дер дог в Ибн-Сине и в Галене. Он мог дас вассер осушить в колене. И возраст мог он указать в полене. Он знал, куда уходят звезд дороги.
Но доктор Фауст нихц не знал о Боге.
V
Есть мистика. Есть вера. Есть Господь. Есть разница меж них. И есть единство. Одним вредит, других спасает плоть. Неверье -- слепота, а чаще -- свинство.
Бог смотрит вниз. А люди смотрят вверх. Однако, интерес у всех различен. Бог органичен. Да. А человек? А человек, должно быть, ограничен.
У человека есть свой потолок, держащийся вообще не слишком твердо. Но в сердце льстец отыщет уголок, и жизнь уже видна не дальше черта.
Таков был доктор Фауст. Таковы Марло и Гете, Томас Манн и масса певцов, интеллигентов унд, увы, читателей в среде другого класса.
Один поток сметает их следы, их колбы -- доннерветтер! -- мысли, узы... И дай им Бог успеть спросить: "Куды?!" -- и услыхать, что вслед им крикнут Музы.
А честный немец сам дер вег цурюк, не станет ждать, когда его попросят. Он вальтер достает из теплых брюк и навсегда уходит в вальтер-клозет.
VI
Фройляйн, скажите: вас ист дас "инкубус"? Инкубус дас ист айне кляйне глобус. Нох гроссер дихтер Гете задал ребус. Унд ивиковы злые журавли, из веймарского выпорхнув тумана, ключ выхватили прямо из кармана. И не спасла нас зоркость Эккермана. И мы теперь, матрозен, на мели.
Есть истинно духовные задачи. А мистика есть признак неудачи в попытке с ними справиться. Иначе, их бин, не стоит это толковать. Цумбайшпиль, потолок -- предверье крыши. Поэмой больше, человеком -- ницше. Я вспоминаю Богоматерь в нише, обильный фриштик, поданный в кровать.
Опять зептембер. Скука. Полнолунье. В ногах мурлычет серая колдунья. А под подушку положил колун я... Сейчас бы шнапсу... это... апгемахт. Яволь. Зептембер. Портится характер. Буксует в поле тарахтящий трактор. Их либе жизнь и "Фелькиш Беобахтер". Гут нахт, майн либе геррен. Я. Гут нахт.
Утром вернулся с дня рождения Ксюши. Как-то странно было. Правда, неоднозначно, но нельзя сказать, что мне не понравилось. Огромное количество спальных мест, но нет, я должен сидеть до утра. В общем, мы создали клуб не спящих. "Я никогда не..." и "Правда или откуп" ранним утром - издевательство, но все же интересно было узнать новую информацию. Завтра на учебу. Аминь.
Я заметалась и забегала по квартире, пожевывая свою футболку американского парамедика. Я стала судорожно писать эсэмэски Рори, но Рори спит и не просыпается. В моей голове одна за другой появляются теории. Чарльз стал хиппи. Чарльз стал сутенером. Чарльз решил одеваться в одной цветовой гамме с Эриком, чтобы тот не позорился в одиночку. Сингер воплощает тайные фантазии Фассбендера, которому хочется потаскать Джеймса за его длинные волосы. Чарльз уже облысел и стал носить парик. Черт побери. Чарльз.
Дали, ты упорот. Невозможно быть настолько откровенным в своих параноидальных мыслях. Серьезно.
"...и принял бесповоротное решение: Сальвадор Дали призван стать величайшей куртизанкой своей эпохи." Неплохая вышла бы куртизанка. Тут он своей цели добился, хоть и косвенно.
"...Пухлое тело Гитлера, которое представлялось мне божественной женской плотью, обтянутой безукоризненно белоснежной кожей, оказывало на меня какое-то гипнотическое действие. Несмотря ни на что, всё-таки вполне отдавая себе отчёт в психопатологическом характере подобных приступов безумия, я с наслаждением без конца нашептывал себе на ухо: - Похоже, на сей раз ты наконец-то подхватил самое настоящее безумие!"
."Лично я был им на столько заворожен, что буквально бредил Гитлером, который почему-то постоянно являлся мне в образе женщины. Многие полотна, написанные в тот период, были уничтожены во время оккупации Франции немецкими войсками. Я был совершенно зачарован мягкой, пухлой спиной Гитлера, которую так ладно облегал неизменный тугой мундир. Всякий раз, когда я начинал рисовать кожаную портупею, которая шла от ремня и, словно бретелька, обнимала противоположное плечо, мягкая податливость проступавшей под военным кителем гитлеровской плоти приводила меня в настоящий экстаз...."
История о Ганнибале Лекторе всегда поражала воображение. Настолько изощренный ум, ум не просто интеллектуала, любителя высокого искусства, эстета и гурмана во всем, но, прежде всего, психиатра, прекрасно разбирающегося в мыслях людей, проникающего в сознание, улавливающего главное, скрытое ото всех, оказался в черепной коробке жестокого убийцы - каннибала. Неплохое начало, породившее серию фильмов об этом парадоксальном феномене. Захватывающий сюжет, шикарная игра актеров. Энтони Хопкинс просто Бог, никто бы не сыграл доктора Лектора так, как он. Глаза и улыбка настоящего психопата, осознающего и принимающего себя, как маньяка. Видел их все, теперь радует сериал. Он просто отличный, я вам скажу.
P.S. Ах да, Iron Man 3. Тут особо распинаться не надо. Классный фильм, восторг и радость от просмотра.
P.P.S. Отверженные меня полностью захватили, это великолепный фильм с запоминающимися песнями, пробуждающими внутри дух свободы и революции. Игра актеров поразила, особенно Хью Джекмана, никак не ожидаешь от дерзкого и грубого Росомахи такого прекрасного и мужественного Жана Вальжана. Теперь еще больше хочется прочесть саму книгу Гюго.
Вместе с началом майских выходных пришел конец курсам по химии и биологии. Я получил сертификат о прохождении программы на 288 часов. Никаких особых преимуществ, но приятно и, к тому же, гордость. Понимаю, что надо думать о ЕГЭ, но сейчас о черепную коробку первым бьется "Iron Man 3". И далее: "посмотри Ганнибала. Дочитай Сартра и Дали. Не забудь про Цвейга. ЕГЭ-ЕГЭ-ЕГЭ-ЕГЭ. ПитерПетрВеликийХочуНадо."
Похоже, что депрессивные настроения рассеиваются. Хоть я и раздражаюсь по мелочам а с утра был вообще злой, чувствую прилив сил и, может, не уверенность в завтрашнем дне, но точно его предвкушение. Наконец-то получил школьную статуэтку в номинации по английскому. Алилуйя, господа Но все-таки не хотелось толкать речь, а заставили. Обломал им своей локаничностью. Ну что же, я ничего не готовил, да и не хотел уже вставать с места, когда понял, что сейчас будут объявлять мое имя. Но все равно приятно :3 Бугагашеньки, все быстро отсосали В мае Томодачи ждут великие дела, особенно нас с Тики. 11-12 мая, 16 - полигон *о*, 17-18 мая. Возможно еще и 31, это пока неизвестно, но, в любом случае, дней рождения огромное количество, а ведь 27 первый экзамен - русский. Дааа, экзамены, учеба и усиленная подготовка, ботан mode on
Я хожу по комнатам мёртвых, по улицам мёртвых, городам мёртвых — людей без глаз, без голов; людей с фабричными чувствами и стандартными реакциями; людей с газетными мозгами, телевизионными душами и школьными идеалами.